Поиск по творчеству и критике
Cлово "1946"
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 43кб.
Часть текста: фронтовиков. Нас объединяют дни, проведенные вместе еще в довоенное время: мы – члены юннатского кружка». Е. В. Бианки Жизнь этого кружка была очень недолгой. Она началась в 1935 г. и, как множество других жизней, была оборвана в 1941 г. войной. Жизнь этого кружка оказалась долгой на удивление – немногие оставшиеся кружковцы встречаются до сих пор. Всего 6 лет – и более шестидесяти лет встреч и памяти. В те годы, когда родился КЮН (Клуб юных натуралистов при Зоологическом институте Академии наук в Ленинграде), юннатская работа в России была в большой моде. Однако, как и все модное, для большинства участников эта работа была чисто формальной. Полагалось преобразовывать природу, бороться с вредителями и повышать урожайность. Этим в основном и занимались. Полагалось устраивать многочисленные массовые компании по поводу «Дней» – птиц, леса и т. п. Их и устраивали, и рапортовали о миллионах юннатов, принявших участие. Понятно, что никаких миллионов безумно увлеченных биологией школьников не существовало. Так не бывало ни в какие времена, чтобы какой-либо одной наукой искренне и увлеченно занимались сразу миллионы подростков. Настоящих юннатских кружков, где занимались бы делом, а не показухой, тогда, как и сейчас, было очень немного. По официальным данным, КЮН был организован 1 января 1935 г. В архиве АН сохранился «Устав кружка юных натуралистов» 1935 г. В Уставе все как полагается. Цели и задачи («изучение биологии животных в природе», «усвоение навыков технической экспедиционной и музейной работы»,...
Входимость: 2. Размер: 11кб.
Часть текста: на птичьем дворе ворота отпирает, птиц выпускает. Детишки: — Дед-Птицевед, а Дед-Птицевед! О чём это птицы меж собой разговаривают? Дед-Птицевед: — Ишь беспонятные! Индюшки со двора отправились, — так: Куры им: — Куда? Куд-куда? Куда? Индюшка: — Далеко-о идём! Далеко-о идём! Индюшата: — И все босы! И все босы! А индюк: — Где сапог наберу? Где сапог наберу? Индюшата: — Пообедать бы! Пообедать бы! Индюшка: — А у меня шубы нет, нет, нет, нет! Индюк: — Куплю, куплю, куплю! Запылило колхозное стадо по улице. Как взревёт бык, — детишки все к Деду шарахнулись. — Это он что это, дедка? — Да, вишь, не выспался, то ли сон плохой видел, — сердит на весь свет. — Убью-у! — кричит. Голуби с крыши спрашивают: — Кого-с? Кого-с? А овцы с перепугу все сразу: — Меня-а! Меня-а! Меня-а! Воробьи с плетня: — Чем? Чем? Чем? Боров из лужи: — Рюхой! Рюхой! Утки: — Вра-аг! Вра-аг! Вра-аг! Гуси: — Га-ад! Гад! Индюк: — Балда, балда, балда! А пёс Полкан из будки: — Хам! Хам! Тррусы! Детишки на Деда во все глаза глядят: — Ты, Дед, и диких зверей и птиц понимаешь? — Маленько могу понимать. Которые ясно выговаривают. — Расскажи, Дед, те о чём меж собой разговаривают? И Дед-Птицевед им рассказывает. Разговор птиц весной Маленькая сова-сплюшка из дупла: —Сплю! Сплю! Солнца нет, а свет — не люблю! Всё сплю, сплю. . С большого мха, за лесом, объявляют журавли трубными голосами: — Ут-рро! Ут-рро! Красногрудая заряночка...
Входимость: 2. Размер: 27кб.
Часть текста: вскочить, — не пускает что-то сверху. «Вот те раз! — думаю. — Стоило родиться в такой крошечный мир, где еле помещаешься, свернувшись калачиком». Я рассердился и — тюк! — в стенку носом — тюк! Стенка-то и проломилась. Сразу целый кусок обломился, и в угловатую дыру хлынул свет. Не яркий, не ослепительный — приятный для глаз свет. Я даже пискнул от радости: сам себе рассвет устроил! Вдруг что-то надвинулось на меня. Я струсил и — нырк! — обратно в свой маленький тесный мирок. Съёжился там, сжался весь, затих — будто меня и нет на свете… И вдруг ко мне в дыру просунулся нос. Ну просто восхитительный нос: большой, гладкий, с блестящей чёрной нашлёпкой на кончике, вроде ноготка. В общем, такой же, как у меня, только куда больше. — Мама! — запищал я изо всей силы. Сам не пойму, как это я так сразу узнал её! И так рванулся к ней, что стенки моего хрупкого мирка рухнули, и я поднялся во весь свой рост со скорлупкой на голове, как в шапочке. Родился-то я, оказывается, в яйце. Мама моя, оказалось, утка, а я — утёнок. — Добро пожаловать! — крякнула мама: голос у неё хриплый. — Ты у меня первенец. Мир, в котором я теперь очутился, был тоже не очень-то велик и довольно темноват. Он был ограничен круглыми, уходящими вверх стенами, а землёй служила ему мягкая труха и целая куча перьев и пуха, в которой лежали ещё двенадцать точно таких же серо-зелёного цвета яиц, как то, из которого только что вышел я. Мама принялась переворачивать их носом и приговаривать: — Вот ещё один. . Погоди, погоди, сейчас я помогу тебе! Вот ещё… Здравствуйте! Не прошло и часу, как выклюнулись на свет все мои братишки и сестрёнки. Когда мы — птенчики — сидим в яйце, у каждого из нас на носу — твёрдый бугорок: яйцевой зуб называется. Очень удобно рушить им скорлупку. Но как только мы вышли из яйца, мы его...
Входимость: 2. Размер: 2кб.
Часть текста: хитрый сынишка. Примечания Е. В. Бианки. Примечания Е. В. Бианки. МОИ ХИТРЫЙ СЫНИШКА. ПРИКАЗ НА СНЕГУ. ТЕТЕРЕВА В ЛУНКАХ. МЫШАРИК. ДВА БЕЛЫХ, ТРЕТИЙ — КАК СНЕГ. ПЛАВУНЧИК. ЛУПЛЕНЫЙ БОЧОК. БЕШЕНЫЙ БЕЛЬЧОНОК. Четыре первые вещи этой серии написаны в конце 1942 и в январе 1943 года на Каме в Осинском районе, куда писатель эвакуировался в 1942 году. Основаны они на наблюдениях в Новгородской области. Остальные три рассказа написаны уже по возвращении в Ленинград в конце 1945 — начале 1946 года на материале Приуралья. Рассказы неоднократно читал сам автор, выступая перед детьми, их передавали по московскому радио, печатали в журнале «Мурзилка». В 1943 году в Детгизе (Москва) был издан сборник с рисунками Д. Горлова «По следам», куда, кроме переиздаваемых, вошли четыре новые рассказа из этой серии. В 1946 году в Детгизе (Ленинград) вышел сборник «Плавунчик» с рисунками Е. Чарушина, составленный из трёх последних рассказов. В сборнике «Приказ на снегу»,...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: Курьезный казус. И, главное, кто сконфузил-то меня — ученого, старого специалиста? Собственная внучка, ребенок. А всё потому, что мы… Ну, да об этом после. Доложу вам по порядку. Четвертое лето уже мы проводили в одной деревне Мошенского района Новгородской области. Я — орнитолог [41] и, конечно, в такой срок детально изучил весь видовой состав гнездящихся в окрестностях птиц. Написал даже о них небольшую работу и как раз в эту весну сдал в печать, считая ее вполне законченной. Приехали мы тот год в деревню в конце мая. Внучка нередко сопровождала меня на прогулках. Она у меня лес и животных всяких очень любит. Ну, а я, конечно, исподволь и занимался с нею тем, что называю «включением слуха и зрения на птицу в природе». Все мы, знаете, не видим и не слышим очень много из того, что нас окружает. А когда человек специализируется на чем-нибудь, он прежде всего начинает замечать то, что относится к его специальности. Так, штурман — водитель кораблей — очень внимательно смотрит на звезды и, так сказать, «читает» их, потому что привык ориентироваться по ним. Летчик слушает и тонко понимает шум мотора, который нас часто только раздражает, когда мы слышим его у себя над головой. А художник в свете и цвете видит такое, что совершенно ускользает от нашего поверхностного взгляда и даже кажется нам неправдоподобным, будучи изображено кистью на полотне или на бумаге. Орнитолог, конечно, видит и слышит везде прежде всего птиц. Я вот, например, могу идти с вами и разговаривать, хоть в лесу, хоть в городе, — вы ничего не заметите, а я про себя невольно отмечаю: вот синица пискнула, мелькнули в чаще голубые перья на крыле сойки или крикнул, пролетая над крышами, грач. Я обращал внимание внучки на птиц, на их крик, песни, полет. Она у меня уже хорошо различала по голосам...
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: сих пор (а мне седьмой десяток) вспоминаю это время, как чудный сон... Я бы выбрал Алтай. Но, может быть, мы разное любим!» 13. 1. 58 г. Так ответил Виталий Валентинович Бианки на письмо военнослужащего, содержавшее просьбу посоветовать, какое выбрать место для постоянного житья после армии. Не знаю, последовал ли спросивший совету. Письмо-вопрос и ответ хранятся в архиве отца. Но мы все, близкие Виталия Валентиновича, не раз слышали от него восторженные отзывы об Алтае. Вероятно, имело значение и то, что попал он на Алтай в 24 года, когда была, как он пишет в другом письме, «надо всем юность, уже зрелая, но еще полная сил и надежд. Размах был во всю вселенную...» Даже в конце жизни, оглядываясь на прожитое, он выделял Алтай. А поездил он по стране порядочно: бывал неоднократно на Кавказе — первый раз с отцом и братьями в 1915 году, путешествовал в 30-м году через Тюмень, Тобольск — по Оби до самого устья. Бывал в Свердловске и Челябинске, жил в Уральске и на Каме. Многие годы летами выезжал в Новгородчину, очень ее любил, а детство и юность провел на южном берегу Финского залива. Постоянным местом жительства был Петербург-Петроград-Ленинград. Родился в Петербурге. Младший сын в семье известного ученого-биолога. Давно замечено, какой глубокий след на всю жизнь оставляют впечатления детства. Для Виталия Бианки, человека и писателя, детские годы...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: до самого неба безмолвие. Как это произошло? Мгновенно или же исподволь, незаметно для меня, увлеченного своей забавой? Я не слышал птичьих голосов в саду нашего дома, — птицы молчали, попрятались, затаились. Ничто не шевелилось там, в саду; укороченные, иссиня-черные тени кустов и деревьев неподвижно лежали на дорожке. Даже ветер будто затаился. Столько живого было вокруг меня — птицы, цветы, деревья, — я чувствовал эту огромную, разнообразную жизнь, и всё замерло, будто затаило дыхание и вслушивалось, вслушивалось: вот кто-то скажет слово — удивительное, неслыханное слово, — и разом рухнет эта непонятная мне немота. Когда я теперь вспоминаю себя ребенком, именно так мне представляется мое тогдашнее ощущение этого безмолвия. Тишина, внезапно наступившая, мне казалась таинственной, я не мог ее разгадать своим детским умом и замер сам и вслушивался, ждал, что вот в самой этой неподвижности полдня, в самом пространстве, наполненном зноем, с минуты на минуту что-то произойдет — и тайна исчезнет. Как в сказке из «Тысяча и одной ночи» «Али-баба и сорок разбойников» раздается заклинание: «Сезам, откройся!» — и перед человеком открывается гора, полная ...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: 4-х т. Т. 1: Рассказы и сказки/ Вступ. ст. Гроденского Г.; Коммент. Бианки Е.; Рис. Чарушина Е. - Л: Дет. лит., 1972. - 399с.: ил., портр. – Рассказы и сказки. Высоко над рекой, над крутым обрывом, носились молодые ласточки-береговушки. Гонялись друг за другом с визгом и писком: играли в пятнашки. Была в их стае одна маленькая Береговушка, такая проворная: никак её догнать нельзя было – от всех увёртывается. Погонится за ней пятнашка, а она – туда, сюда, вниз, вверх, в сторону бросится, да как пустится лететь – только крылышки мелькают. Вдруг – откуда ни возьмись – Чеглок-Сокол мчится. Острые изогнутые крылья так и свистят. Ласточки переполошились: все – врассыпную, кто куда, – мигом разлетелась вся стая. А проворная Береговушка от него без оглядки за реку, да над лесом, да через озеро! Очень уж страшной пятнашкой был Чеглок-Сокол. Летела, летела Береговушка – из сил выбилась. Обернулась назад – никого сзади нет. Кругом оглянулась, – а место совсем незнакомое. Посмотрела вниз – внизу река течёт. Только не своя – чужая какая-то. Испугалась Береговушка. Дорогу домой она не помнила: где ж ей было запомнить, когда она неслась без памяти от страха? А уж вечер был – ночь скоро. Как тут быть? Жутко стало маленькой Береговушке. Полетела она вниз, села на берегу и горько заплакала....
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Бианки Е. В., Русанов В. Н. Виталий Бианки в Прикамье. Рассказы, написанные в Осе и на Осинском материале РАССКАЗЫ, НАПИСАННЫЕ В ОСЕ И НА ОСИНСКОМ МАТЕРИАЛЕ Приказ на снегу — 21. 10. 42 г. Тетерева в лунках — 1942 г. Два белых, третий — как снег — 12. 42 г. Поганки — 1. 01. 43 г. Мышарик — 13. 01. 43 г. Башенный стриж 1 —14. 03. 43 г. Рожденные радости 1 — начат осенью 1943 г., окончен —24. 03. 45 г. Кто ночью не спит — 1944 г. Глупые вопросы — 21. 04. 44 г. Тигр-пятиполосник — 10. 08. 44 г. За лосем — 20. 11. 44 г. Плавунчик — 1945 г. Бешеный бельчонок — 21. 03. — 3. 04. 45 г. Лупленый бочок — 1946 г. Две вороны — 1949—51 г. г. 1 - Эти два рассказа - раздумья писателя, переданные путем аллегорий, - резко отличаются от остальных из цикла «Мой хитрый сынишка», потому не помещены в сборнике.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: нечего стало, – хоть к людям иди, коров дави; давно бы спать завалился, да земля гола, берлога кругом видна – сейчас охотники найдут, сонного убьют. Сговорились Заяц, Косач и Медведь, – послали Синицу за Дедом Морозом. – Приходи к нам, Дед Мороз, принеси нам, Дед Мороз, снега, принеси нам, Дед Мороз, зиму! Дед Мороз покряхтел, пришёл – мешок снега на лес высыпал. Стало кругом бело да ровно. Медведь сказал: – Вот и ладно. Спасибо тебе, Дед Мороз! Залез под кучу валежника. Кучу снегом запорошило, – и не видать, что там берлога. Заяц сказал с оговорочкой: – Спасибо тебе, Дедушка Мороз! Теперь не видно меня, беленького. Хороша твоя пороша, да вот тёплая, печатная: снег-то мягкий, пушной. Следишки мои на нём видны. Где ни ляжешь отдохнуть, – сейчас кто-нибудь найдёт. А Косач – тот даже спасибо не сказал. – Какая это, – бормочет, – зима, когда снегу – курице по колено, когда не прикрыл снег и лежачего полена! Зима наспех – курам на смех. Ни снегу, ни мороза. Что ж мне так всю зиму и болтаться на берёзе? Пожалел его Дед Мороз, – давай снег на лес большими мешками валить да примораживать, чтобы крупитчатый был. Косач сказал: – Вот это дело! – да бух с берёзы в снег. Там и ночевал: в норке-то тепло и не видно. Заяц сказал: – Дедка Мороз, а со мной-то ты что делаешь! Легко ли мне по эдакому снегу бегать? Глыбко. Ведь по уши в него проваливаюсь! А тропой пойдёшь, – тут тебе и Лиса встречь, тут тебе и капканы наставлены. Ты меня, Заиньку, пожалей: сделай, чтобы сверху снег был корочкой. А Медведь – тот ничего не сказал: спал. Пожалел Дед Мороз Зайца. Стал днём...