МЕТЕЛЬКИ, ИЛИ ТЫСЯЧА И ОДИН ДЕНЬ
Бианки В. В. Собрание сочинений: В 4-х т. Т. 1: Рассказы и сказки/ Вступ. ст. Гроденского Г.; Коммент. Бианки Е.; Рис. Чарушина Е. - Л: Дет. лит., 1972. - 399с.: ил., портр. – Рассказы и сказки.
Слушай сказку подводного мира — сказку о трёх чудесах. Но хоть она и сказка, она в то же время и правда. Тут уж ничего не поделаешь: ведь в подводном мире всё не так, как у нас на земле. И сказка там — правда.
Вместо лёгкого воздуха там вода. Небо там плоское. Дождя и снега не бывает. А когда идёт град, он не долетает до дна, а останавливается среди воды, поворачивает — и летит назад в небо. И плывёт по нему, пока не растает. Небо там тоже водяное.
Подводные жители — разные там рыбы, пиявки, жуки-плавунцы — привыкли к этому и не удивляются.
Но вот случилось чудо.
Лето подходило к концу. День был солнечный-солнечный. Водяное небо всё так и сверкало серебром. В хорошую погоду небо там всегда серебряное. И вдруг из него пошёл град. Мелкий-мелкий.
Крошечные градинки летели вниз не останавливаясь и — вот чудо! — попали на дно! Лежали на дне — и не таяли.
Все подводные жители очень удивились.
Потом пришла зима. Водяное небо превратилось в лёд. И подводный мир заснул. И крепко спал до самой весны.
Весной небо растаяло. Все подводные жители снова зашевелились. Жуки-плавунцы расправили крылья и улетели к нам — в мир солнечный; возвращались назад, когда вздумается. Рыбы, разыгравшись, выскакивали из неба и, блеснув на солнце серебряной чешуёй, опять ныряли в воду. Даже пиявки и те, дождавшись, когда придут купаться ребятишки, присасывались им к телу — и так попадали наверх, на землю. И только внизу, на самом дне, копошились какие-то маленькие шестиногие уродцы, никогда не видавшие яркого солнечного света.
Были они мохнатые, с хвостом, как грязная метёлочка. Рыли себе норки в песке и не смели высунуть оттуда носа: того и гляди, схватит какое-нибудь подводное чудище — хищная жучья личинка, страшилище ёрш или водяной скорпион. Ели уродцы что попало, вечно были голодны — и росли плохо.
Но плакать они и не думали: смешно было бы плакать под водой! Ведь там и без того мокро.
Так прошла тысяча дней.
Тысяча дней — это три зимы и три лета. Три долгих года прошло с того дня, как под водой шёл чудо-град и крошечные градинки падали на дно. И лето уже опять подходило к концу.
Мохнатые уродцы мало выросли: всего-то с хвостом стали ростом со спичку. И худенькие были, как спичка. И на солнце так ни разу и не взглянули.
И вот пришёл день — тихий-тихий, тёплый, солнечный-солнечный. Всё небо так и сверкало серебром.
— а было их на дне множество — вылезли из своих норок и всплыли наверх… Все сразу покинули подводный мир, вылезли на берег — на солнышко, на лёгкий воздух. Но тут их схватили корчи. Всё их тельце сжималось, извивалось, выпрямлялось. Шкурки лопались у них на спине, начали слезать с них. И упали на землю, точно уродцы сбросили с себя платье.
И вот, сбросив мохнатые шкурки, уродцы превратились вдруг в таких красавиц, что ни в сказке сказать, ни пером описать: тельце стройное, гладкое, глаза большие, усики тоненькие, на спине сетчатые крылышки, под ними ещё крылышки — маленькие, на брюшке оранжевые пятнышки, а хвостик— три тонкие, гибкие ниточки!
И это было второе чудо подводного мира.
Смотри, смотри: метелица
Играет над рекой!
То вьётся высоко.
Встаёт косматой гривою,
Чуть слышно шебуршит —
И вдруг волной игривою
А камыши — зелёные. .
Зима ведь не пришла
И снежные, студёные
Ветра не привела.
Подёнки-метельки
Вспорхнули, легкокрылые,
И пляшут у реки.
И вот все обрадовались метелькам — и люди, и птицы, и рыбы! Целый день плясали на воздухе, хороводы водили легкокрылые метельки
вверх-вниз,
И не было у них в этом солнечном мире никаких забот. Хотелось им одно на свете: радоваться солнышку — и плясать!
И не думали они ни о еде, ни о питье. Им ведь и есть-то было нечем: красота их была — без рта!
И плясали они, и хороводы водили воздушные
вверх-вниз,
пока не зашло солнце.
Тогда они все упали в воду — и умерли.
Утром встало солнце, — а берег реки весь, как снегом, усыпан метельками.
— поплясать в лёгком воздухе, порадоваться солнышку. Не было у них никаких забот на земле, не было даже рта, чтобы есть и пить. Были только глаза, чтобы видеть всю красоту солнечного мира, да сетчатые крылышки, да хвостик — три длинные гибкие ниточки.
И когда они спускались к реке, градом сыпали в воду свои крошечные яички, и в подводном мире шёл такой же точно чудо-град, как тысяча и один день назад. Крошечные градинки упали на дно, их занесло песком и тиной, а весной из них выйдут мохнатые шестиногие уродцы.
Тысячу дней — три зимы и три лета — проведут они на тёмном дне и ни разу не взглянут на солнце.
Но придёт ещё один день — солнечный-солнечный, — всплывут уродцы на берег,
сбросят мохнатые шкурки,
и запляшут в воздухе метелицей.
Так сказка станет правдой.
Так радость никогда не переведётся на земле.
И это — третье и самое главное чудо.
МЕТЕЛЬКИ, ИЛИ ТЫСЯЧА И ОДИН ДЕНЬ. 18—27 марта 1945 года — дата окончательной редакции сказки, написанной в Подмосковье (станция Заветы Ильича). Эта поэтическая сказка родилась дважды: первый раз под названием «Однодневки», в 1924 году. Второй раз — под названием «Метельки». «…Но и маленькие вещи требуют солидной работы в том случае, если тема тебе не даётся, — замечает В. Бианки в «Рассказе о рассказах» и добавляет: —Знаю это по собственному опыту. Добиваясь внутреннего удовлетворения, я переписал свою вещицу «Метельки, или Тысяча и один день» сорок четыре раза». Печаталась сказка в 1946 году в журнале «Костёр» и отдельной книжкой.