Поиск по творчеству и критике
Cлово "1924"
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: Услыхала его Стрекоза и говорит: – Не хвались, Комар, храбростью да ловкостью. В лесу дремучем на болоте топучем живёт Росянка – Комариная Смерть. Изловит тебя, кровопийцу, Росянка. – А вот не изловит! – говорит Комар. Затрубил и полетел в лес. Прилетел в лес дремучий – видит: сидит на сосне Копалуха. Перо у Копалухи плотное, ноги жёсткие, нос костяной. Поди подступись к ней! А Комар сел ей на бровь, – где пёрышек нет, изловчился – жиг её в бровь! Сорвалась Копалуха с сосны, заклохтала, загремела крыльями по лесу! А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся – летит, трубит: – Не словила меня, Комара, Копалуха! Летит по лесу дремучему, видит: в кустах Грибник пробирается, суковатым батожком подпирается, картузом от мошки отбивается. На теле у Грибника рубаха, на ногах – штаны, а внизу – сапоги. Поди подступись к нему! Комар сел ему на нос, – где на коже нет одёжи, – изловчился – жиг его в нос! Вскрикнул Грибник, замахал батожком, грибы выронил. А Комар увернулся, в сторону метнулся, повыше поднялся – летит, трубит: – Не словил меня, Комара, Грибник! Летит по лесу дремучему, видит: из чащи Сохатый прёт, бородой трясёт, рогами дерева задевает, ногами бурелом сокрушает. Всё тело Сохатого длинной шерстью поросло, а рога да копыта костяные. Поди-ка к нему подступись! А Комар подлетел, на веко ему – где шерсть коротка – сел...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: бы лучше красивых золотых рыбок. Тогда я рассказываю им, как жил Остропёр в другой, чудесной стране и как он попал ко мне. Вот этот рассказ. Была весна. Птицы вили гнёзда для своих птенцов. Пришла пора и Остропёру подумать о детях. Он и отправился разыскивать подходящее место для дома. Ему было весело, и он на бегу подпрыгивал до самого неба. Он мог это делать потому, что страна, где он тогда жил, была действительно чудесная страна. Она лежит меж двух крутых песчаных гор. Вместо- воздуха там вода. Луга покрыты зелёным илом. В лесах растут длинные жёлтые водоросли. А небо той страны низкое, плоское, как потолок, и блестит серебром. Что там над ним, — Остропёр не знал. Ему захотелось взглянуть туда хоть одним глазком. Он взял да и просунул в небо голову. Там он увидал над собой другое небо — синее, далёкое. Увидал другие, высокие-высокие леса. А прямо перед собой Остропёр заметил птицу с большой головой и длинным острым клювом. На ней был яркий наряд из мягких коричнево-изумрудных, голубых перьев. Она сидела на ветке и задумчиво смотрела вниз. Это был рыбий разбойник — Зимородок. Он сейчас же распустил крылья и стремглав понёсся прямо на Остропёра. Остропёр вильнул хвостом и мигом очутился снова в своей стране. Зимородок тенью мелькнул над ним в серебряном небе — и...
Входимость: 1. Размер: 5кб.
Часть текста: его – другой след, побольше; в снегу от когтей дырки – лисий след. А по другую сторону заячьего следа ещё след: тоже лисий, только назад ведёт. Заячий дал круг по полю; лисий – тоже. Заячий в сторону; лисий за ним. Оба следа кончаются посреди поля. А вот в стороне – опять заячий след. Пропадает, дальше идёт… Идёт, идёт, идёт – и вдруг оборвался – как под землю ушёл! И где пропал, там снег примят, и по сторонам будто кто пальцами мазнул. Куда лиса делась? Куда заяц пропал? Разберём по складам. Стоит куст. С него кора содрана. Под кустом натоптано, наслежено. Следы заячьи. Тут заяц жировал: с куста кору глодал. Встанет на задние лапы, отдерёт зубами кусок, сжуёт, переступит лапками, рядом ещё кусок сдерёт. Наелся и спать захотел. Пошёл искать, где бы спрятаться. А вот – лисий след, рядом с заячьим. Было так: ушёл заяц спать. Час проходит, другой. Идёт полем лиса. Глядь, заячий след по снегу! Лиса нос к земле. Принюхалась: след свежий! Побежала по следу. Лиса хитра, и заяц не прост: умел свой след запутать. Скакал, скакал по полю, завернул, выкружил большую петлю, свой же след пересёк – и в сторону. След пока ещё ровный, неторопливый: спокойно шёл заяц, беды за собой не чуял. Лиса бежала, бежала – видит: поперёк следа свежий след. Не догадалась, что заяц петлю сделал. Свернула вбок – по свежему следу: бежит, бежит – и стала: оборвался след! Куда теперь? А дело простое: это новая заячья хитрость: двойка. Заяц сделал петлю, пересёк свой след, прошёл немного вперёд, а потом обернулся – и назад по своему следу. Аккуратно шёл – лапка в лапку. Лиса постояла, постояла – и назад. Опять к перекрёстку подошла. Всю петлю выследила. Идёт, идёт, видит –...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: а ты отгадывай, кто идёт. – Ишь какая! – говорит Жаворонок. – Я к тебе пойду, а ты меня ужалишь. Я змей боюсь. – Вот и видно, что ты ничего не знаешь, – сказала Медянка, – первое – я не змея, а просто ящерица; а второе – змеи не жалят, а кусают. Змей-то и я боюсь: зубы у них такие длинные, и в зубах – яд. А у меня, гляди-ка: малюсенькие зубки. Я ими не то что от змеи, от тебя и то не отобьюсь. – А где же у тебя ноги, если ты ящерица? – Да зачем мне ноги, если я по земле ползаю не хуже змей? – Ну, если вправду ты – безногая ящерица, – сказал Жаворонок, – так мне бояться нечего. Соскочил с кочки, лапки под себя поджал и лёг рядом с Медянкой. Вот лежат они рядышком, Медянка и спрашивает: – Ну-ка ты, верхогляд, узнавай, кто идёт, и зачем он сюда пожаловал? Взглянул Жаворонок перед собой и обмер: идут по земле высоченные ноги, через большие кочки, как через малые комочки земли, шагают, пальцами в землю след вдавливают. Перешагнули ноги через Жаворонка и пропали: не видать больше. Медянка на Жаворонка посмотрела и улыбнулась во весь рот. Облизнула сухие губы тонким язычком и говорит: – Ну, друг, видно, не разгадал ты моей загадки. Кабы ты знал, кто через нас шагнул, так не испугался бы. Я вот лежу и смекаю: две ноги...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: - думает Щенок и совсем уж приготовился прыгнуь ей на спину. А Выпь глянула не него и шагнула в камыш. Ветер по озеру бежит, камыш колышет. Камыш качается взад-вперед, взад-вперед. У Щенка перед глазами жблтые и коричневые полосы качаются взад-впереед, взад-впереед. А Выпь стоит в камыше, вытянулась - тонкая-тонкая, и вся в желтые и коричневые полосы раскрашена. Стоит, качается взад-вперед, взад-вперед. Щенок глаза выпучил, смотрел, смотрел - не видит Выпи в камыше. "Ну, - думает, - обманула меня Выпь. Не прыгать же мне в пустой камыш! Пойду другую птицу поймаю". Выбежал на пригорок, смотрит: сидит на земле Удод, хохлом играет, то развернет, то сложит. "Вот я на него сейчас с пригорка прыгну!" - думает Щенок. А Удод припал к земле, крылья распластал, хвост раскрыл, клюв вверх поднял. Смотрит Щенок: нет птицы, а лежит на земле пестрый лоскут и торчит из него кривая игла. Удивился щенок: "Куда же Удод девался? Неужели я эту пеструю тряпку за него принял? Пойду поскорей маленькую птичку поймаю". Подбежал к дереву и видит: сидит на ветке маленькая птица Вертишейка. Кинулся к ней, а Вертишейка юрк в дупло. "Ага! - думает Щенок. - Попалась!" Поднялся на задние лапы, заглянул в дупло, а в черном дупле черная змея извивается и страшно шипит. Отшатнулся Щенок, шерсть дыбом поднял - и наутек. А Вертишейка шипит ему вслед из дупла, головой крутит, по спине у нее змейкой извивается полоска черных перьев. "Уф! напугала как! Еле ноги унес. Больше не стану на птиц охотиться. Пойду лучше Ящерку поймаю". Ящерка сидела на камне, глаза закрыла, грелась на солнышке. Тихнько к...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: Е. - Л: Дет. лит., 1972. - 399с.: ил., портр. – Рассказы и сказки. Кукушка сидела на берёзе среди рощи. Вокруг неё то и дело мелькали крылья. Птицы хлопотливо сновали между деревьями, высматривали уютные уголки, таскали пёрышки, мох, траву. Скоро должны были появиться на свет маленькие птенчики. Птицы заботились о них. Они спешили – вили, строили, лепили. А у Кукушки была своя забота. Она ведь не умеет ни гнёзд вить, ни птенцов воспитывать. Она сидела и думала: «Вот посижу здесь и погляжу на птиц. Кто лучше всех себе гнездо выстроит, той и подкину своё яйцо». И Кукушка следила за птицами, спрятавшись в густой листве. Птицы не замечали её. Трясогузка, Конёк и Пеночка выстроили себе гнёзда на земле. Они так хорошо спрятали их в траве, что даже в двух шагах нельзя было заметить гнезда. Кукушка подумала: «Эти гнёзда ловко спрятаны! Да вдруг придёт Корова, нечаянно наступит на гнездо и раздавит моего птенца. Не подкину своего яйца ни Трясогузке, ни Коньку, ни Пеночке». И стала высматривать новые гнёзда. Соловей и Славка свили гнёзда в кустах. Кукушке понравились их гнёзда. Да тут прилетела вороватая Сойка с голубыми перьями на крыльях. Все птицы кинулись к ней и старались прогнать её от своих гнёзд. Кукушка подумала: «Сойка всякое гнездо разыщет, даже гнёзда Соловья и Славки. И утащит моего птенчика. Куда же мне подбросить своё яйцо?» Тут на глаза Кукушке попалась маленькая Мухоловка-Пеструшка. Она вылетела из дупла старой липы и полетела помогать птицам прогонять Сойку. «Вот отличное гнездо для моего птенца! – подумала Кукушка. – В дупле его Корова не...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: и бросала хлебные крошки в воду. Только утки не плыли к ней. Они боялись Анютки и улетали с запруды, свистя крыльями. Это огорчало Анютку. "Не любят меня птицы, - думала она. - Не верят мне". Сама Анютка очень любила птиц. Мельник не держал ни кур, ни уток. Анютке хотелось приручить хоть какую-нибудь дикую птицу. *** Раз поздним осенним вечером мельник вернулся с охоты. Он поставил ружьё в угол и сбросил с плеч мешок. Анютка кинулась разбирать дичь. Большой мешок был набит стреляными утками разных пород. Анютка всех их умела различать по величине и блестящим зеркальцам на крыльях. В мешке были крупные кряковые утки с фиолетово-синими зеркальцами. Были маленькие чирки-свистунки с зелёными зеркальцами и трескунки — с серыми. Анютка одну за другой вынимала их из мешка, считала и раскладывала на лавке. — Сколько насчитала? — спросил мельник, принимаясь за похлёбку. — Четырнадцать, — сказала Анютка. — Да там будто ещё одна есть! Анютка запустила руку в мешок и вытащила последнюю утку. Птица неожиданно вырвалась у неё из рук и быстро заковыляла под лавку, волоча разбитое крыло. — Живая! — вскричала Анютка. — Давай её сюда, — велел мельник. — Я ей живо шею сверну. — Тятенька, отдай утку мне, — попросила Анютка. — На что она тебе? — удивился мельник. — А я её вылечу. — Да это ж дикая! Она не станет жить у тебя. Пристала Анютка: отдай да отдай, — и выпросила утку. Стала кряква жить в запруде. Анютка привязала её за ногу к кусту. Хочет утка — в воде плавает, захочет — на берег выйдет. А больное крыло Анютка ей чистой тряпочкой перевязала. Подошла зима. По ночам воду стало затягивать ледком. Дикие утки больше не прилетали на запруду: улетели на юг. Анюткина...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: нос никуда не годится! – сказал Дубонос. – То ли дело мой! Я им вишнёвую косточку, как скорлупу, раскусываю. Сидишь на месте и клюёшь ягоды. Вот бы тебе такой нос. Услыхал его Клёет-Крестонос и говорит: – У тебя, Дубонос, совсем простой нос, как у Воробья, только потолще. Вот посмотри, какой у меня замысловатый нос! Я им круглый год семечки из шишек вылущиваю. Вот так. Клёст ловко поддел кривым носом чешуйку еловой шишки и достал семечко. – Верно, – сказал Мухолов, – твой нос хитрей устроен! – Ничего вы не понимаете в носах! – прохрипел из болота Бекас-Долгонос. – Хороший нос должен быть прямой и длинный, чтобы им козявок из тины доставать удобно было. Поглядите на мой нос! Посмотрели птицы вниз, а там из камыша торчит нос длинный, как карандаш, и тонкий, как спичка. – Ах, – сказал Мухолов, – вот бы мне такой нос! – Постой! – запищали в один голос два брата-кулика – Шилонос и Кроншнеп-Серпонос. – Ты ещё наших носов не видал! Поглядел Мухолов и увидел перед собой два замечательных носа: один смотрит вверх, другой – вниз, и оба тонкие, как иголки. – Мой нос для того вверх смотрит, – сказал Шилонос, – чтоб им в воде всякую мелкую живность поддевать. – А мой нос для того вниз смотрит, –...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: Лесная газета. Наш первый лесной корреспондент. НАШ ПЕРВЫЙ ЛЕСНОЙ КОРРЕСПОНДЕНТ Ленинградцам, жителям Лесного, в прежние годы часто приходилось встречать в парке седого профессора в очках, с очень внимательными глазами. Он прислушивался к каждому птичьему писку, всматривался в каждую пролетающую бабочку или муху. Мы, жители большого города, не умеем так хорошо подмечать каждую новую птицу или бабочку, появляющуюся весной, а от его взгляда не ускользала ни одна весенняя лесная новость. Профессора этого звали Дмитрий Никифорович Кайгородов. Полвека подряд Дмитрий Никифорович наблюдал живую природу нашего города и его ближайших окрестностей. Целых пятьдесят лет на его глазах весна сменяла зиму, лето - весну, осень - лето, и опять наступала зима. Птицы улетали и прилетали, цветы и деревья зацветали и отцветали. Дмитрий Никифорович аккуратно записывал все свои наблюдения - когда что случилось - и потом печатал это в газетах. Он звал и других - особенно молодежь - наблюдать природу, записывать наблюдения и присылать свои записки ему. Многие откликались на его призыв. С каждым годом армия его корреспонднтов-наблюдателей росла и росла. И сейчас по первому примеру Дмитрия Никифоровича многие любители природы - краеведы, ученые, пионеры и школьники нашей Родины - продолжают вести и собирать такие наблюдения. За пятьдесят лет у Дмитрия Никифоровича накопилось очень много наблюдений. Он собрал их все вместе. И вот теперь благодаря его долгой, упорной, кропотливой работе и труду многих других ученых, чьих имен и не слышали наши читатели, мы знаем, когда какие птицы прилетают к нам весной, когда они покидают нас осенью, как живут наши цветы и деревья. Дмитрий Никифорович написал для детей и взрослых много книжек про птиц, про лес и поле. Он сам работал в школе и всегда доказывал, что дети должны изучать родную природу не по книжкам, а на прогулках в лесу и поле. 11 февраля 1924 года, после долгой и тяжелой болезни, Дмитрий Никифорович умер, не дождавшись новой весны. Мы будем его помнить.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: в моем ощущении Виталий Бианки был очень светлым человеком. Даже по фотографиям видно: он смотрит, как смотрят дети - открытым и чистым взглядом. - Это хорошо сказано. На Алтае отец прожил четыре счастливых года (там он преподавал в гимназии, создавал краеведческий музей, который сейчас носит его имя, там он с мамой встретился...), там его чтут и выпустили книжечку воспоминаний о Виталии Бианки, которую назвали «Мудрец с душою ребенка». Так что вы правильно сказали... Действительно, в папе соединилось многое, казалось бы, несоединимое, и эти противоположности, соединившиеся в одном человеке, и создали такую интересную личность. - Какие противоположности вы имеете в виду? - Многие. Начиная с предков. Одна ветвь рода - швейцарцы, которые переехали в Россию в начале 19 века (прабабка отца в то время была примадонной Мариинского театра), другая - немцы, но отец считал себя русским. Рожденный в России, он был страстным ценителем и знатоком русского языка, русской природы... Он считал себя русским и так и писал в анкетах. - Так он им и был по сути. - Да, конечно. А вторая противоположность в том, что отец вырос в семье совершенно не гуманитарного толка. Я часто вспоминаю строки Блока из поэмы «Возмездие». Он пишет про семью своего деда, что «дух естественных наук здесь был религии подобен». В семье Бианки было то же самое. Дед - мировая знаменитость в зоологии, к тому же - секретарь Полярной комиссии, поэтому дома бывала масса ученых-путешественников. И, естественно, дети в семье пошли по научной, биологической стезе. Папа, как и его старшие братья, окончив гимназию, поступил в университет. Но это был 1916 год. Сначала армия, потом военное училище, революция, гражданская война... В общем, когда он после Алтая вернулся в Петроград, он уже не мог и не хотел заниматься чистой наукой. Потому что начал писать и попал в студию...