Спать так спать!
Бианки В. В. Рассказы и сказки.
Л.: "Детская литература", 1967
Все знают: медведи мастера спать. Придёт зима, медведь завалится спать в берлогу дней на полтораста. Так и спит до весны, ни разу не проснётся, с боку на бок не повернётся. И терпеть не может, когда его вдруг посреди зимы разбудят, сладкий сон его нарушат.
В дремучих костромских лесах один молодой медведко готовил себе на зиму берлогу. Он надрал когтями полоски коры с ели и перемешал их со мхом. Сгрёб всю кучу в охапку, поднялся на задние лапы — и снёс на пригорок под выворотень: постель себе в яме постелил. Ёлочки, что по краям той ямы росли, посерёдке подгрыз, — они его шатром и накрыли.
Оборотился медведко носом на полдень, — на свой след, как в берлогу-то заходил, — и раздвинул тут лапами в хвое слуховое оконце. Свернулся калачиком — и задремал.
Насыпало снегу, намело на берлогу сугроб. Тепло медведке в берлоге. Чем дальше зима, чем пуще мороз, тем крепче медведко спит.
Вдруг — в самый-то сладкий сон! — слышит: будто где лайка залаяла?.. Громче да громче...
С трудом медведко стряхнул с себя сон... А лайка-то у него над самым ухом заливается, уж снег над ним лапами разгребает!
Медведко поднял голову, глянул в слуховое-то оконце... Батюшки светы! А там — перед самым-то челом берлоги, как заходил в неё медведко, — охотник стоит! И уж ружьё к плечу поднял...
Что тут делать?
Медведко как вскочит, как выскочит, как помчит!..
Снег был морозный, сухой. Поднялось целое облако снежной пыли. Так в этом облаке и пронесло медведку мимо охотника. Тот — бах! бах! — да всего только шкуру поцарапал.
Лайка, конечно, за медведкой с лаем. Да разве зверя в лесу догонишь? Удрал медведко.
— спать. Да так на снегу, «на слуху» и заснул.
Сам спит, а сам слушает: не лает ли лайка? — не крадётся ли охотник?..
День спит, другой спит. На третий день слышит: лает лайка!..
Ну, второй-то раз медведко не стал дожидаться, пока охотник подойдёт, — дал дёру через чащу, только треск пошёл!
Нашёл охотник в елушнике лёжку. Да как раз тут забуранило, снег повалил — все лесные следы засыпал. И куда медведко девался — неизвестно.
Подошла весна. Начал снег в лесу таять. На пригорках, на солнышке — там совсем сошёл.
Собрался охотник в лес, на моховое болото. Ни ружья с собой не взял, ни собаки, — одну корзину: за клюквой пошёл. Очень сладкая на болоте клюква-ягода подснежная.
Бродил, бродил по болоту, — притомился. Притомился и сел отдохнуть на пригорке, на солнышке.
Сосны на пригорке высокие растут.
Вскинул охотник голову — там куча сучьев, и ползёт из неё что-то бурое, мохнатое, лохматое... вроде как бы зверь. Задом, задом по стволу лезет — спускается, когтищами за кору цепляется... И впрямь зверь: медведь!
Задом, задом с дерева слез, головой крутнул, охотника увидал... да как стрельнёт в лес! Только его и видели.
Потом охотник всем рассказывал, что медведь упал прямо с неба.
А по правде-то было так: надоело медведке, что ему спать не дают. Он и смекнул: «Дай-ка я на сосну залезу, в орлиное гнездо заберусь...»
— это орлиное гнездо было.
Забрался в орлиное гнездо да там и выспался на покое.
Пришла весна, пригрело его солнышко, — вот он проснулся, потихоньку слез с дерева — и в лес.