Бианки В. В. Задумчивые рассказы. - Архангельск, Северо-Западное книжное изд-во, 1987 г.
Таинственные предосторожности
Уже с час, как рассвело, а ленивое осеннее солнце все еще не собралось вылезти из-за деревьев. Трава никла к земле от обильной росы; это предвещало хороший день.
Витька, Сергило, Пахом и Егор с ружьями за плечами весело шагали по лесу. Они громко разговаривали и смеялись.
— Вот бы лося встретить! — говорил Витька.— Я и пулю припас, на случай.
— Лося не лося,— поправил Сергило,— а рябчика ушибить неплохо бы.
— Лося-то ты сам первый струсишь,— засмеялся Егор.— Лось, когда по лесу прет, сучья копытами ломает. Ты подумаешь: человек идет — и душа в пятки.
— Дурак! — рассердился Витька.— Что мне, впервой?
— Тише, вы! — шикнул на них осторожный Пахом.— Близко уж!
И правда: впереди между деревьями замелькала канава. Охотники сразу притихли, пошли с опаской.
У канавы они остановились и долго прислушивались.
— Ладно! — сказал наконец Сергило.— Что у них, засада тут, что ли, на нас? Пошли!
Все четверо перепрыгнули канаву и быстро вошли в кусты. По другую сторону кустов была дорога. Охотники опять остановились. Витька отделился от товарищей и выглянул на дорогу.
— Вправо — никого, влево — тоже.
Он махнул рукой.
— Взад пятки идти! — шепотом напомнил Пахом.— Гусем.
Витька повернулся спиной и задом пошел через дорогу.
За ним таким же способом отправился Сергило, потом Егор, потом Пахом.
Они прошли так ловко, что на смешанном с глиной песке остался след в одну строчку. Казалось, тут прошел один только человек — туда, откуда они пришли: к канаве. За дорогой опять начинался лес. Охотники повернулись к нему лицом и поспешно направились в его темную глубину.
«Пррр! Прр!» Из-под самых ног у них вспорхнул выводок рябчиков и расселся по ветвям. Витька схватился было за ружье, но Пахом сунул ему под нос кулак.
— С ума сошел! У самой дороги!
Еще минут десять они все вместе молча шли вперед.
Егор не вытерпел первый:
— Айда, разомкнемся в цепь, да и начнем! Тут непременно выводки должны быть!
Пахом сказал:
— Помните: кто что услышит, сообщать на птичьем языке, и ни слова по-человечьи!
Они условились держаться на всходившее над лесом солнце и разошлись один от другого шагов на сто. По свистку Пахома все разом тронулись.
Витька снял с плеча ружье и держал его в руках. Он был готов в один миг взвести курки и выстрелить.
— Самые лешачьи места! — пробормотал Витька.— Того и гляди на медведя напорешься или еще того хуже.
И он подумал, что встретиться здесь со зверем не так страшно, как повстречать человека с большой медной бляхой на серо-зеленой фуражке: от зверя спасет ружье, а от человека... Не стрелять же, на самом деле, в медную бляху.