ОТВЕТЫ НА
РАССКАЗЫ КИТА ВЕЛИКАНОВА
- ДЕСЯТЬ МОИХ НАБЛЮДЕНИЙ -
Первые два мои наблюдения совершенно правильные. Большие белые чайки с совершенно чёрными крыльями нередко залетают к нам на Неву с Атлантического океана, с Балтийского моря. Называются они клуши. Если вы сумели назвать их, вам полагается — 2 очка.
Весной над Ленинградом пролетают на север морские нырки.
Многие из них, нырнув, гребут под водой крыльями, как руками.
Если вы это знали, вам тоже —2 очка.
А вот насчёт чёрных лебедей — простите! — врака. Чёрные лебеди у нас не бывают. Они водятся в Австралии и к нам никогда не летают. Но я не просто так выдумал их. Дело в том, что наши охотники частенько рассказывают, что видели чёрных лебедей, — вот только никогда их не убивают. Объясняется это тем, что всякая птица, когда на неё смотришь против солнца, кажется чёрной. У нас под Ленинградом часто присаживаются на отдых и лебедь-кликун и — чуть поменьше его ростом — малый лебедь. Но оба они белые.
Бывает: летит на тебя чайка, — ну, совершенно чёрная! Бах в неё!
Поднимешь, а она самая обыкновенная, — белая, только кончики крыльев чёрные. Так вот, если вы скажете: „Чёрные лебеди только в Австралии", то вам — 1 очко.
Если совсем не заметите враки, — ничего не заработаете. А если сумеете объяснить, почему иногда лебеди кажутся чёрными, то можете себе записать еще — 1 очко.
Есть такое старинное поверье, будто крупные, сильные птицы во время больших, утомительных перелётов „из-за моря" пускают маленьких птиц отдыхать на своих спинах и привозят их к нам на себе. Но это, конечно, легенда, — такого никогда не бывает. Это только маленький Нильс в известной сказке Сельмы Лягерлёф, или Иванушки в русских сказках летали на гусях. Стыдно юннату разделять такие предрассудки! Такого рода пассажирского сообщения птицы не знают — 2 очка.
Липы цветут не весной, а в середине лета. Если вы это вспомнили, то можете записать себе — 2 очка.
Чёрных цветов не бывает, это врака. Уличил в ней — 2 очка.
А вот барашки вправду весной поют хвостиками!
Речь идёт про небесных барашков,—так у нас в деревнях называют бекасов-—куликов таких длинноносых. Весной они поднимаются в воздух и, бросаясь оттуда головой вниз, дребезжат хвостом и крылышками. Получается что-то вроде блеяния. Это песенная игра бекасов —ток. Кто догадался, что речь идет о небесных барашках, тому полагается — 2 очка.
Разве есть такие птицы, что свой белоснежный зимний наряд к лету меняют, как заяц-беляк, ну хоть не на серый, а на какой-нибудь пёстрый, не такой заметный летом? Да, есть у нас одна такая птица: белая куропатка. Зимой она белая, как снег, а летом —пегая, что хорошо помогает ей скрываться в лесу на моховых болотах, где она живёт. Кто это знает, тому —2 очка
Летучие мыши в полдень не летают — врака! — 2 очка.
На самом деле есть такие ранневесенние грибы —и съедобные, вкусные. Называются —строчки или сморчки. Знаете — получайте — 2 очка.
- РАССКАЗ УДИЛЬЩИКА -
Стрижи в обрывах не живут, это — береговушки, ласточки береговые, — совсем другие птицы. Стрижи гнездятся под крышами высоких зданий, на колокольнях и на церквах, в горах —на скалах,— но никогда в песчаных обрывах — 2 очка.
Во времена дедушки Крылова в некоторых областях, или, как тогда говорили, губерниях, „стрекозой" называли кузнечиков (кобылок, скачков): стрекочет, — значит, стрекоза. Мой удильщик совсем, выходит, не понял басню дедушки Крылова, если думает, что Муравей разговаривал с тоненькой голубой Стрекозкой-стрелкой. Ведь Муравей упрекает Стрекозу за то, что она „лето целое пропела":
„Ты всё пела?
Так поди же попляши!"
„Поют", —то есть стрекочут, — кузнечики. Стрекозы этим не занимаются. Значит, Муравей разговаривал с Кузнечиком — 2 очка.
Чайки на пнях. Думаете —враки? Как бы не так! Тут штука хитрая: чайки там не только лежали на пнях, а у них гнёзда были на пнях, чайки на них яйца парили! А получилось это вот как: низкий берег озера, где всегда гнездятся чайки, этой весной залило полой водой, —из воды торчали только верхушки пней. А чайкам уже пришло время гнездиться. Делать нечего, — пришлось траву натаскать на пни, —это были черноголовые хохотуны, они для гнёзд себе траву носят, — и сесть на эти пни птенцов высиживать. Скоро вода спала, — а чайкам куда деваться? — сидят-парят на пнях, вниз с удивлением поглядывают: „Как это мы, чаечки-сестрицы, на такую высоту забрались?" —2 очка.
Про клубнику „Викторию" — позорная врака. Нет такого сорта ягоды клубники. Просто это в городах у нас перепутали и все сорта садовой земляники стали называть почему-то „клубникой". Клубника—совсем другая ягода, в лесу она у нас на севере совсем не растёт. У неё и вид другой — она белёсая, и вкус другой и аромат.
Из нашей лесной земляники и „Виктория", и „Ананасная", и „Красавица Загорья", и все другие сорта садовой земляники выведены, и никто их „клубникой" называть никакого права не имеет. Кто это знает, тому —2 очка.
Рыбак перепутал три прибрежных растения: камыш, тростник и рогоз. Камыш без листьев, внутри у него рыхлое, вроде губки, он мягкий. Тростник твёрдый, коленчатый, с острыми листьями; из него дудки хорошо делать: он полый внутри. А то ещё есть рогоз. Тоже твёрдый и с листьями, а на конце палки — большая коричневая шишка. Тем, кто умеет различать все три эти водяные растения— тоже —2 очка.
А вот уж насчёт того, чтобы бобёр на червя взял, — чепуха, чепуха, это просто враки!
Бобры, как всем известно, — грызуны и ни на какого червя польститься не могут, — хоть ты его мёдом всего обмажь! Но если кто скажет: „Во-первых, бобёр на червя не берёт, а во-вторых, они в Ленинградской области уж лет, верно, больше полтысячи не водятся",— тому поставить одно очко, потому что мало ли что не водились, а теперь водятся: недавно развели у нас. И надо это знать.
Насчёт того, будто рыба, когда с крючка сорвётся, другим всем рыбам разболтает, чтобы к удочке не приближались, — об этом даже говорить неохота, тошно прямо. Стыдно тем, кто таким детским сказкам верит! — 2 очка.
Чудеса с буренькими птюшками в двух словах, пожалуй, даже и не объяснишь. Дело в том, что мой рыболов удил на берегу того озера, где в то лето работал и ставил свои опыты кружок юннатов под заманчивым названием „Клуб колумбов". Юннаты осторожненько перекладывали яички одних птиц к другим. Так было установлено, что разные птицы по-разному относятся к чужим яичкам. Некоторые принимают их, будь они хоть совсем другого цвета, некоторые выбрасывают их из своего гнезда.
Буренькая невзрачная птюшка — самочка очень красивенького тёмно-серого с красной шапочкой и красной грудкой чечевичника — той самой птички из вьюрковых, в чётком мелодичном свисте которой так ясно слышится всем вопрос: „Никиту видел?" Юннаты назвали её красной канарейкой.
Вот эта птичка оказалась удивительно любвеобильной и трогательно-преданной матерью: она принимала яички всевозможных окрасок и самоотверженно защищала всех —своих и чужих—птенчиков.
Мой рыболов случайно приблизился именно к тем гнёздам красных канареек, над которыми производили свои опыты колумбы. Обе птички так привыкли к людям, что совсем перестали бояться их: убедились, что никто их не трогает. Та, что ещё сидела на яйцах, даже не сходила с гнезда, пока пальцем её не „попросишь" — 2 очка.
Та, у которой вывелись уже птенчики, смело вылетала навстречу людям и старалась ущипнуть их за руки — 2 очка.
А ведь если не знать про наших Колумбов, то ни за что этому не поверишь,— правда?
Ну, а насчёт кукушки рыболов мой совсем зарапортовался. Ведь это кук-самец кричит во всё горло: „Ку-ку! Ку-ку!" Это он самке знать даёт: „Я тут! Я тут!" Что ж над его-то криком слёзы проливать? Да и самочку жалеть нечего: сама, нахалка такая, всё равно, как юннаты из Клуба колумбов, по чужим гнёздам яички свои подкинет, а потом и хохочет; её крик очень на тоненький дерзкий смех похож, — так: „Хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи-хи!" Мой рыболов и не знает, как она кричит —2 очка.
— У КОСТЕРКА —
Про галагаза-утку это полуправда, полуврака. Есть там на самом деле такая большая утка — поганка по-крымски: галагаз, что в лисьих норах птенцов выводит. Ну, а насчёт того, чтобы душить да съедать этих хищников, — чепуха, разумеется! Дед Евсей скорей всего видал остатки волчьего обеда. Волк лисоньку настиг у её норы да разорвал, а старик решил, — утка её съела — 1 очко.
А вот дед Иван ни чуточки даже не прибавил: так оно всё и было, как он рассказал. Мальчик этот, Витька-то, королька — самую махонькую у нас птюшку — выстрелом оглушил. Тот — брык! И как мёртвый. А потом весёлый был, хоть бы что! —2 очка.
И с медведями такое бывает. Вот как ужасно вредно так неожиданно пугать человека. То есть не человека здесь, а медведя. Но всё равно, — и человека нельзя так пугать. Тоже может разрыв сердца случиться, как у зверя —2 очка.
и, если учесть, что дед Иван стрелял дробью, а в дробовом заряде сто и больше дробинок, то ничего такого удивительного в его выстреле не окажется. Вполне возможный случай — 2 очка.
И с ястребом — факт. Выстрел был в спину тетеревятнику, и, когда он упал мёртвый, только тут и обнаружил дед Иван, что добыл разом и хищника и его жертву — 2 очка.
Случай с майором, как он вместо фазана застрелил камышового кота, — тоже не диво. Гляди, куда стреляешь, а то и человека случайно убить можешь — 2 очка.
— истинная правда. Дело-то ведь простое: когда гончая гонит зверя, она и зрячая его не видит, - по следу находит, носом. Старая гончая потеряла глаза, но сохранила своё великолепное чутьё. Чутьём понимала, что перед ней, и потому и не разбивалась о деревья и пни, чутьём же и по зайцу работала —2 очка.
А вот уже про легавую, которая делала стойку над бумажкой, где про дичь написано, тут и объяснять нечего, — ложь махровая. Еще бы слова стали собаки чуять! — 2 очка.
— как раз там, где сам не ожидал и где вы, дорогие читатели, тоже, пожалуй, не заработаете себе очков.
Дед Иван назвал кусачих комаров „кавалерами". А знаете ли вы, что они совсем не „кавалеры", а если уж на то пошло — „дамы"?
Кровь пьют только комарихи, самки комаров. Они, пока не напьются крови, и деток принести не могут, — яички свои отложить.
А „кавалеры"-комары, то есть самцы, никого не трогают, — они питаются цветочным соком. —2 очка.
Это раз. А второе, — дед Иван сказал: „Чуют мухи, что им недолго гулять осталось, — вот и стали злые: хуже комаров жигают".
— жигалки — серые и с прямым жальцем. Немножко повнимательнее присмотреться, — сразу научишься различать —2 очка.
— ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИШУТКИ -
Ну, уж вот на этом рассказе вы, дорогие читатели, кучу очков заработаете! Известно, от новогоднего рассказа много правды не требуется, — был бы сердцещипательным и с хорошим концом.
Начинается рассказ с самой простой враки: ведь медвежата в берлогах у медведих родятся только в конце января—в начале февраля. Как же в канун Нового года Мишуку могло быть целых три месяца? Ясно, что автор рассказа его — героя своего рассказа, трёхмесячного медвежонка, — из пальца, что называется, высосал — 2 очка.
Второе. Белочку встретить в лесу Мишук мог, конечно. Но разве белки зимой бывают рыжие? Все знают, что серые они зимой — 2 очка.
— 2 очка.
Четвёртое. Мишук - разрывает снег и находит под ним на земле цветы и ягоды. Вот это так: под снегом у нас довольно много вечнозелёных растений, есть даже цветы, и всю зиму, до весны, сохраняются некоторые ягоды: клюква, брусника — 2 очка.
Пятое. Мишук провалился в яму, где зимуют змеи, лягушки и жабы. Во-первых, эти пресмыкающиеся и земноводные никогда такой неподходящей компанией не собираются зимовать; во-вторых, зимой они так замерзают, что ни шипеть, ни квакать не могут — 2 очка.
Шестое. Что полёвки живут в гнёздах на кустах, покрытых снегом, и даже выводят среди зимы детёнышей, — это верно. Не верите,— прочтите работу профессора А. Н. Формозова „Снежный покров".
Я и сам раньше не знал про это — 2 очка.
„У костерка" („Лесная газета" № 7). Узнавала же она носом не только куда убежал заяц, но даже деревья и пни на своём пути чуяла —2 очка.
Восьмое. Гм! Гм! Молния из снежной тучи?! Ого! —2 очка.
Девятое. Как же вдруг „раздался бой московских курантов", когда в самом начале рассказа было сказано: „сюда уж не долетали никакие звуки из деревни, даже радиогромкоговорителя", — так далеко в лесу это было. Кто не заметил этого, — значит, невнимательно читал или слушал этот рассказ — 2 очка.
И десятое. Зимой не курлыкают журавли на болоте и не поют жаворонки в небе — по той простой причине, что их нет у нас: они — птицы перелётные и зиму проводят на далёком юге — 2 очка.
А что насчёт того, что Мишук с мамашей-медведихой снова залезли в свою разорённую берлогу, и медведиха опять принялась сосать свою лапу, — то в наше время лишь самые невежественные люди верят сказке, будто медведи в берлоге питаются собственной лапой, и не знают, что мокрой лапа бывает у лежащего в берлоге медведя просто потому, что он держит лапу у себя перед носом и дышит на неё во сне. За такую ерунду и баллов давать не стоит.
— он же Тит Малышкин.